Глава 10.
- Ну наконец-то! Миледи, Вы не устали, добираясь в нашу глушь? Пробки, знаете ли, – ворковал Дживс, помогая миссис Поппинс снять пальто. При этом дворецкий старался дышать ртом: от ужасного существа страшно воняло каким-то лекарством, чесноком, потом, немытым телом,  а главное, злобой, которая, казалось, буквально повисла в воздухе.
Как выглядела миссис Поппинс – лучше не спрашивать. Она оказалась еще страшнее и ужаснее, чем ее описывали Дживс и Фиона. Костлявая, хромая, беззубая, вонючая, вся в бородавках и морщинах, руки с грубыми, узловатыми пальцами, которые не знали ничего, кроме розги… «Слава богу, что я давала своим волшебное лекарство», – только и успела подумать покемоша, зажимая лапкой свой нос.
- Вовка, давай, выходи встречать гостью!
- Очень рад Вам, миссис Ж…, ой, простите, Поппинс! – комично поклонился Вовка. Он был одет как и всегда – в футбольную форму своей любимой команды.
- Вы же знаете, Дживс, что я терпеть не могу кошек! – скрипучим голосом проворчала старая карга. – Только из уважения к вашему высокому происхождению я переступила порог этого дома! – И Поппинс бросила презрительный взгляд на хозяйку дома. От этого противного взгляда бедную покемошу бросило в жар, но она постаралась взять себя в руки и выдавить милую улыбку. Получилось не очень-то, скорее похоже на оскал, но такие ужасные существа, коей и была миссис Поппинс, не замечают подобных вещей.
-  Проходите, проходите! – щебетала Любимая и нежная. При этом она прикидывала, сколько же потом придется проветривать комнату после этой отвратительной гостьи. – Фиона, милая, давай, выходи к столу!
И вот в гостиную вошла… нет, вплыла очаровательная красавица! Платье сверкает, локоны уложены волосок к волоску, корона начищена так, что в нее можно смотреться. А до чего же хороша была она сама! Вовка аж шкодливо присвистнул, но тут же скромно отвел взгляд, увидев, какую ревнивую рожу скривила его возлюбленная. Да не только скривила – одной лапой она показала ему кулак, а другой – уж совершенно неприличный жест. Бедному покемончику пришлось только печально вздохнуть: ну что поделаешь, когда вокруг столько прекрасных девушек, а любить надо только одну из них! Впрочем, подумав еще полминуты, он понял, что совсем не обижен жизнью и успокоился. Вовка просто привык к тому, что любит очень красивую покемошу, а вот Фионку еще никогда не видел такой великолепной.
Ой, не знаете вы, дорогие мои друзья, что в этот момент почувствовала несчастная малышка! Даже пофигин в сильных дозах не смог до конца вылечить ее волнение: когда перед ней предстала ее мучительница, Фионка задрожала, а ее бархатистый носик даже покрылся инеем. Представляете!
- Ну что же мы стоим? – по-прежнему без умолку болтала Любимая и нежная. – Обед остынет! Давайте же не умрем с голоду, а победим и уничтожим все, что лежит на наших тарелках!
- Фи, какие ужасные манеры! – вновь раздался скрипучий голос миссис Поппинс. – Кто же так говорит? А где реверансы, где извинения, где гонг, возвещающий начало обеда?
«Будет тебе гонг. Прямо по голове сейчас будет сковородкой самый звонкий-презвонкий гонг», – подумала Любимая и нежная, но промолчала и открыла перед всеми двери гостиной. Тут-то все и началось…

Отредактировано cat-rat (2010-10-15 06:39:29)

Глава 12.
А в гостиной было все хуже и хуже. Несварение желудка у миссис Поппинс, казалось бы, достигло полного апогея, Фионка еле дышала, Вовка уныло пытался поддерживать беседу, а Дживс еле сдерживался, чтобы не сблевать от отвращения: слава богу, что нормальных покемошек никогда не тошнит по-настоящему!
Вернувшись, Любимая и нежная трижды топнула лапкой под столом. Это был секретный условный знак. Тут же из-под стола раздался душераздирающий вой…
- Что это за хулиганство? – противным голосом запищала миссис Поппинс.
- Аааа, не обращайте внимания, – небрежно махнула лапой Любимая и нежная. – Это всего лишь моя сумасшедшая кузина. Она так разволновалась от вашего прихода, так обрадовалась, что залезла под стол. Давай, вылезай!
- А может не надо? – завопила старая карга. Но было уже поздно.
Из-под стола на четвереньках выползла Батти. Боже мой, в каком она была виде! Голова в перьях, мордочка разукрашена всеми цветами радуги, на лапах боксерские перчатки, а вместо платья – какая-то рваная тряпка.
- Милая сестренка, давай, присоединяйся к нам! – ласково сказала Любимая и нежная, ставя к столу еще один стул.
- Ы-ы-ы-ы-ы-ы! – взвыла Батти, еле сдерживая хохот. Она ловко забралась на стул, вскочила на стол, попутно перебив кучу посуды, схватила окорок и начала громко чавкать и урчать. В ответ на это несчастный кишечник миссис Поппинс выдал уж совсем неприличную канонаду.
- И кто это плохо себя ведет? – гневно спросила покемоша. – Так вести себя в моем доме! И вы хотите, чтобы я снова отдала вам Фиону? Извините, но об этом не может быть и речи!
И тут миссис Поппинс поняла, что если вот сейчас, сию минуту, не доберется до унитаза, то попросту обделается. Бросив на всех еще один ненавидящий взгляд, она помчалась в ванную.
- Ну вот, сейчас еще там все загадит, - уныло пробормотала покемоша.
... Когда ее немножечко отпустило, миссис Поппинс нашла в ванной очаровательный блокнотик. Его обложка была отделана стразами, он был такой маленький и хорошенький! Конечно же, брать что-то чужое, а тем более, читать чужие записи нехорошо, но сволочная натура Поппинс взяла свое.
«Редкостная гадина и мразь. Ненавидит котов. Обожает хоровое пение. Пердит от любой нормальной еды. Немедленно нейтрализовать и проучить.» Всего четыре строчки красивым девичьим почерком в завитушках, но миссис Поппинс мгновенно все поняла.
С диким верещанием она вылетела из ванной, чтобы навсегда покинуть эти ненавистные стены.
- Я буду жаловаться! – икая и брызжа слюной вопила миссис Поппинс. – Я немедленно ухожу от вас, и ноги моей здесь не будет! Я вызову полицию! Я вам устрою! Фиону уведут из этого дома – но не в мой университет, а прямиком в тюрьму! Немедленно выпустите меня отсюда! Помогите! – вопила училка, дергая входную дверь, но она, увы, была заперта.

Отредактировано cat-rat (2010-10-15 06:25:49)

Глава 14.
Настала ночь, но нашей поке-компании было не до сна.
- Фиоша, лапонька, – с нежностью сказала Любимка. – Ну какая же ты у меня молодец! Вас всех надо поблагодарить за мужество! А уж о друзьях я не говорю! Без них у нас не получилось бы так эффектно и здорово! Конечно, это не самое приятное в моей жизни, но действительно ужасно опасное приключение!
Вы и так догадываетесь, что в этот момент все в нетерпении толпились у закрытой двери операционной…
- Значит так, – продолжала Любимая и нежная. – Давайте приведем себя в порядок и пойдем в ресторан отпраздновать нашу победу. Нет, ни в коем случае не в наш! Дживс, милый, позвони и вызови к нам бригаду уборщиков: я не позволю своему любимому слуге прибираться после такого кошмара, ты пойдешь с нами. Да и как потом жить в этих стенах после того, что там было – вспомнить противно! Лукотишна, дай-ка мне пузырек волшебной святой поке-воды, я хоть стены дома обрызгаю! Ремонта теперь не миновать… Эх, елки-иголки!
И тут двери операционной начали медленно-медленно открываться. Но за дверьми никого не оказалось!
- Растворили в кислоте, – раздался в тишине чей-то испуганный голос.
- Да нет! Наверное, и возиться не стали, отдали в сумасшедший дом, и дело с концом! – возразил еще кто-то.
И вдруг из дверей выполз маленький, робкий и беззащитный розовый зверек. Он подслеповато жмурил свои грустные глазки и шел какой-то неуверенной походкой, все время спотыкаясь и оглядываясь. Входная дверь была открыта, и зверек вышел, печально пропыхтев что-то невнятное, чтобы больше никогда сюда не вернуться. С тех пор его никто нигде не видел.
- Ой, да это же ежик! – воскликнула Манюня, и все расхохотались.
Это было все, что осталось от миссис Поппинс.

Гулянка и правда удалась на славу! Утром усталые, объевшиеся покемончики еле разъехались по домам – отсыпаться. В ресторане все галдели и плясали, а Любимая и нежная даже разрешила неуклюжей Фионе сломать парочку стульев: имущество-то не свое, а казенное!
Попрощавшись с друзьями, Любимка, Фиона, Вовка и Дживс решили отправиться домой пешком. Вставало солнышко, пели птицы, в воздухе разливался чудесный аромат цветов. Только что позвонили из службы по уборке: дома все уже было закончено.
Жизнь налаживалась!